Тест-драйв Rover 75

Это странное ощущение, когда стоишь в двух шагах от своей мечты, а где-то внутри тонкой ниткой трепещет полуподсознательный страх. Страх того, что объект мечтаний не оправдает твоих надежд, что не будет в чем-то соответствовать тому идеалу, который рисовало воображение. Лишь только я увидел фотографии этого автомобиля, этого интерьера, этой приборной панели, я вдруг почувствовал, что это — мой автомобиль. Не по практическим соображениям — по мироощущению. И я мечтал о нем. Но в моих мечтах он был именно таким, каким я хотел его видеть, — удобным и комфортабельным, изысканным и точным в управлении, надежным в любой ситуации, — он был продолжением меня. И вот я стою и боюсь сделать первый шаг.

— Это «Ягуар»?

— Нет, «Ровер», — ответил я, прекрасно осознавая всю естественность заданного вопроса. Для непосвященного — потому что в силу понятных причин у большинства наших соотечественников «классический английский автомобиль» — это либо Jaguar, либо Rolls-Royce, а дальше — методом исключения. А посвященный (если, конечно, он еще не видел Rover 75) сразу узнает столько фамильных черт, что только эмблема сможет его переубедить.

Действительно, достаточно посмотреть на фотографии Jaguar MkII и S-Type (не нового, а еще того, первого S-Type), разложить перед собой проспекты с интерьерами седанов XJ, а потом сравнить все это с картинками чего-нибудь из далекого прошлого Rover (пусть даже серии P4). И ни малейших сомнений не возникнет в том, что именно брали за образец классического английского дизайна создатели «семьдесят пятого». И все было сделано блестяще. Они появились одновременно, Rover 75 и «ретроспективный» новый Jaguar S-Type. И одного взгляда было достаточно, чтобы понять, кто здесь «более ягуарский ягуар». Стилисты Rover смелее окунулись в прошлое — и во внешних деталях (молдинги, дверные ручки), и в архитектуре приборной панели. И — попали в точку. И когда появился X-Type, трудно было избавиться от ощущения, что дизайнеры Jaguar бросились вдогонку уходящему поезду. Я люблю классическую музыку и традиционную архитектуру. Я люблю пастельные тона и натуральное дерево. Нет, я не консерватор, просто есть вещи, которые вне времени. И совершенно неважно, что Rover 75 появился четыре года назад, — он тоже вне времени.

Чтобы писать о нем, нужно взять ручку с золотым пером, надеть домашний халат и сесть в дубовое кресло перед камином. Вне времени и вне классов. Его интерьер немыслим без кожи и отделки деревом. Его облик полон достоинства и благородства. Его размеры уходят на второй план, и окружающие все равно воспринимают его как предмет роскоши. Или как произведение искусства: в какой бы прозаической жизненной ситуации он ни оказался, неподалеку обязательно найдутся зрители, и восхищенное молчаливое покачивание голов все скажет лучше любых аплодисментов. Массивная дверь захлопывается с солидным звуком. Тишина. Сиденье, казавшееся пришедшим из 50-х, удобно охватывает и фиксирует тело. Жужжание электропривода. Тишина. Поворот ключа лишь на секунду прорывает ее звуком мотора, и все опять стихает. Лишь черная стрелка на кремовом циферблате говорит: он готов, он ждет. Отделанная полированным шпоном рукоятка передвигается, автомобиль плавно трогается. Чувство отстраненности, ирреальности происходящего. Несоответствие микромира под названием Rover 75 и московского индустриального пространства: в окружении этого интерьера не хочется никуда спешить. Что ж, пусть все идет так, как идет.

На перекрестке за широкой, очень широкой передней стойкой «прячется» целая «Газель», и как хорошо, что чуть раньше она промелькнула в боковом окне... Подвеску нельзя назвать уж очень мягкой, а задних пассажиров иной раз встряхнет неприятно. И это вдруг беспокоит — потому что не согласуется с тем, что приходилось о нем слышать. А шины? Ну да, конечно, ведь сейчас мы обуты в самый спортивный комплект! Мы? Я уже идентифицирую себя с ним? Упругая, «собранная» подвеска — хороший знак. И отсутствие кренов в поворотах. А почему, собственно, благородство должно ассоциироваться с бесхарактерностью? Все эти чопорные, с иголочки одетые аристократы на самом деле выросли в суровых условиях английских частных школ с холодными спальнями и постоянными физическими упражнениями на свежем воздухе. На свежем воздухе? А что я до сих пор делаю здесь, среди уличной толкотни, где единственное, что возможно, — передвигаться в потоке с британской невозмутимостью и достоинством? Как это называется? Traffic jam?

На наших полях и лугах нет живых изгородей, постриженных по линейке, обочины наших дорог не засеяны травой. Но сама дорога также неширока и извилиста, как и на его родине, и так же взбирается на холмы и ныряет в низины. Чуть сильнее на педаль — но он не торопится с реакцией. Он тоже не хочет спешить? Или не может? Здесь что-то не так. Режим «Sport» и... невелика разница! Ну что ж, тогда рукоятка на «4», нет, лучше на «3». Стрелка тахометра зависает на отметке «4000», и хоть звук мотора не особо породист, вот он — уверенный, быстрый разгон из любой ситуации! Но почему? Почему только так? Почему эта трансмиссия не хочет понимать, что здесь она живет вместе с высокооборотным мотором? Ведь родные братья этого «автомата» стоят и в Jaguar X-Type, и в Volkswagen Sharan, и в Volkswagen Golf... И там они ведут себя совершенно по-другому! А может быть, все дело в том, что его просто не успели научить всем премудростям совместной жизни до того момента, когда Rover лишился исследовательской базы в Гейдоне?

Приятно сопротивляющийся руль отвечает нарастающим усилием — с едва заметным креном автомобиль вписывается в поворот. Реакции быстры и точны, но мягки, вкрадчивы, и, видимо, это — традиционно британское: ведь почти так же вел себя Jaguar X-Type. А как точно Rover «прописывает» траекторию, как он устойчив в повороте! А как он хорош на прямой, когда стрелка уже подкрадывается к отметке «200», как стабильно, как безупречно стабильно его движение! И правильное, очень понятное поведение в критической ситуации: вот небольшой снос передка, а вот, на сброс газа, плавный уход в занос, а вот и снова выход на прямую в ответ на нажатие педали акселератора. А главное — все получается само собой, с первого раза! Это высший класс работы инженеров, создававших автомобиль, когда садишься и едешь, и все сразу понятно, и руль, и подвеска, и тормоза. И вдруг понимаешь, что тебе совершенно не надо было к нему привыкать, как не надо привыкать ходить и дышать. Что этот автомобиль — просто продолжение тебя, и процесс совместного перемещения в пространстве так же естественен, как если бы ты сам бежал по этой дороге.

И лишь к одному я так и не смог привыкнуть — к тому, как здесь работает «автомат». Хотя я старался, я честно искал, я перебирал режимы, я выжидал, давая ему время привыкнуть... Быть может, надо было остаться в городе и просто спокойно переползать из пробки в пробку? Или проделать весь этот загородный путь с круиз-контролем и мыслями об особенностях английской фразеологии? Но ведь подвеска, шины, высокооборотный мотор, тормоза — все провоцирует на активный стиль езды! А может быть, мой Rover не этот, а тот, который с механической коробкой передач? И мне просто надо его дождаться? Я готов ждать. Ведь я уже ждал немало. К тому же теперь у меня нет того страха, который был вначале. Теперь я боюсь лишь одного — открою однажды утром свежую газету и узнаю, что производство Rover прекращено. Ведь однажды я уже испытывал нечто подобное — когда узнал, что BMW распродает Rover Group…